Мой дед Лазарь Владимир Леонтьевич 1921-1996 пошел записаться в сентябре 1944 году на службу в Красную Армию полевым Каинарским районным военкоматом в 1350 стрелковый полк. Такие полевые РВК организовывали во многих местах в тот период, чтобы призвать в РККА тех, кто не был слишком стар и не был покалечен войной. Граждан призывали в части, квартировавшие по месту их жительства, а затем распределяли далее.
Летом 1944 364-я Тосненская Краснознамённая стрелковая дивизия, в 1214 стрелковом полку служил Владимир Лазарь, участвовала в Псковско-Островской наступательной операции (11-31.07.1944), в ходе которой освободила город Абрене (22.07.1944). 25 июля 1944 года при помощи советских латвийских партизан полк 364-й стрелковой дивизии форсировал реку Лиепна, занял деревню Капуга и отрезал противнику возможность отхода к городу Лиепна. После этого соединение было задействовано в Тартуской операции (10.08-06.09.1944), в ходе которой дивизия освободила город Алуксне (19.08.1944) и около 200 населённых пунктов на территории Латвии. В дальнейшем дивизия также приняла участие в Рижской наступательной операции (14.09-21.10.1944).
14.12.1944 364-я стрелковая дивизия была выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандующего и с другими силами 3-й ударной армии переброшена на 1-й Белорусский фронт. В составе войск этого фронта дивизия участвует в Варшавско-Познанской операции (14.01-03.02.1945, часть Висло-Одерской операции).
После окончания этого наступления дивизия переброшена на кольбергское направление, где участвовала в Арнсвальде-Кольбергской операции (01-18.03.1945). После её завершения дивизия была передислоцирована на берлинское направление и приняла участие в Берлинской наступательной операции (16.04-02.05.1945), причём, соединение участвовало непосредственно в штурме столицы Третьего рейха. Директивой Ставки ВГК № 11095 от 29.05.1945 дивизия была включена в состав Группы советских войск в Германии, сформированной на базе 1-го Белорусского фронта
Владимир Лазарь окончил службу в звании ефрейтора 24.06.1946 в Германии.
Дедушка рассказывал о войне порою очень эмоционально, пересказывал свои впечатления и переживания, испытанные им в боях, при передислокациях – на пути к нашей общей Победе.
– Порой бывало невыносимо пережить грохот артиллерийских орудий, земля ходила ходуном после каждого залпа, будто идет одно нескончаемое землетрясение. Хотелось просто провалиться под землю, чтобы не ощущать всего этого! Но никто не жаловался и не впадал в уныние – мы все понимали, что нужно бить фашистскую гадину. По мере продвижения на запад мы видели концлагеря, видел тех, кто остался там навечно, те, кому посчастливилось выжить, – не люди, а истощенные тени людей! – и не могли поверить, что те, кто строил эти адовы места… ходили в церковь, молились, крестили детей, были счастливы со своими жёнами, а собственные зверства считали правильным делом или просто будничной работой.
– С земляками мы пели молдавские песни, и это бодрило. Все мы, дети многих народов Советского Союза, ощущали себя братьями, делающими одно общее дело. И эти сотни километров, которые мы прошли пешком, порою казались нам легким испытанием, когда мы думали о том, что прикончим последних фашистов в их логове.
– Так случилось, что снайпер убил нашего телефониста и меня, стрелка, прислали протянуть кабель, чтобы скорректировать огонь орудий. Бой был страшным, уличный бой – это всегда сложнее, чем в открытой местности. Я полз с катушкой кабеля через дорогу, бордюр противоположной стороны улицы был уже близко. Огонь противника был настолько плотным, и стрелял он так низко, что от трассирующих пуль стал тлеть ватник на спине. Наконец, я дополз до здания, попытался взобраться на остатки обвалившейся стены и увидел, что в этом доме изо всех окон по нашим палят гитлеровцы. И я растерялся, и те, увидев меня, обомлели от такой наглости – ведь, я подобрался к ним буквально нос к носу! Кто-то из фашистов бросился на землю, думал, что я подорву себя гранатами вместе с ними, раз я под пулями столь упорно до них добирался. После секундного замешательства я среагировал на ситуацию и бросился через руины стены на улицу, кинув перед этим гранату, чтобы отвлечь врагов. И – припустил обратно к своим. Те прикрыли огнем. В итоге, выяснилось, что задание дали неправильное: командир ошибся в ориентире, так как в уличных боях объекты очень быстро могли перейти из одних рук в другие. На войне всякое случалось…
***
Мой дед был стрелком, пулеметчиков и телефонистом. И всегда он был под пулями врага, на передовой. Он был ранен в шею и предплечье , и его отвезли в госпиталь. Там врач сказал: «Ты родился в рубашке. Пуля, попав в шею, не задела артерию. Кость зашили золотой нитью, и дедушка потом всю жизнь шутил, что он – золотой человек, так как в нем с той поры есть золото.
Если говорить о бытовой стороне войны, то это, конечно же, постоянные грязь, блохи, волнение. А вот сильного страха не было. Правда, все боялись остаться калеками. Говорили, что, уж если попадет в тело осколок или пуля, то лучше, чтобы насмерть, но только не оставаться без конечностей инвалидом на всю жизнь.
Был момент, когда они переправлялись через Вислу на плотах. Пора была студёная, но самое страшное – враг бомбил с самолетов. Чтобы хоть как-то помочь друг другу не сгинуть, солдаты по краям соседних плотов держали друг друга за руки. До берега добрались, что называется, на честном слове.
Война изменила обычного молдавского плотника. Он выучился настоящей дисциплине. Семья его, которую он создал по возвращении домой, была очень дружной. Девять детей родилось у них с женой Анна и третьим ребенком была моя мама Татьяна они жили в Каушанском районе с.Тараклия. Многие его сверстники не вернулись с войны до сих пор война оставила свою тень на каждую молдавскую семью.
Всю жизнь Владимир Леонтьевич Лазарь выступал за правду, храня бунтарский дух внутри. Часто критиковал руководство местного колхоза, но фронтовику всё прощали. Часто говорил вот такие слова:
– Не дай вам Бог жить во время войны, в этом страшном хаосе, когда смерть была на каждом шагу! Люди теряют человеческий облик, становятся зверьми, исполненными страха и ненависти. Я видел, как люди в окопах буквально сходили с ума во время артобстрелов, как от злости и даже из-за страха они бросались в смертельную рукопашную схватку с фашистами. Восемнадцатилетние в 44-м ушли из Молдовы на фронт, а через год-два домой вернулись сплошь седые, взрослые, почти старые… Мне везло на фронте, потому что на моем направлении одновременно со мной шли тысячи бойцов и многие из них погибли. В каком-то смысле они погибли ради того, чтобы те, кто остался, шли вперед и дальше воевали. И еще был в подразделениях порядок. Но жесткая дисциплина сочеталась в наших командирах с уважением к простым бойцам, обычным деревенским мужикам, потому что на нас всё и держалось.
Дедушка не состоят в партии, но, идя в атаку, кричал: «За Родину, за Сталина!» Потому что Сталин для них тоже был символом грядущей Победы.
Для своих детей и внуков дедушка всегда был и останется настоящим Героем, о нем я часто рассказываю своим детям.
